«Блокадный репродуктор» — пожалуй, один из самых трогательных памятников в Петербурге. Проходя мимо, всякий раз представляешь, как близ громкоговорителя толпились жители, напряжённо внимая сводкам. Однако по тем же улицам, в то же военное время шли люди, которые не слышали учащённый пульс метронома и, следовательно, сигнала воздушной тревоги — бомбёжки или артобстрела. Оповещения об изменениях норм выдачи продовольствия оставались им недоступны. Сведения о готовящейся эвакуации доходили с опозданием.

Этой странице Великой Отечественной войны — истории глухих— и посвящён спектакль «Письмо без марки», с которым в начале апреля гастролировал в Санкт-Петербурге московский театр неслышащих актёров «Недослов».

Представление проходит на площадке «Скороход», у Московских ворот. Из окон открывается вид на заводские здания бордового кирпича. В помещении льётся мягкий свет. Встречают организаторы — представители петербургского Общества глухих, актёры «Недослова» и «У Театра». Есть ощущение, что все знакомы: не прекращается тёплое объятие.

Только заняв место в зрительном зале, понимаешь, что здесь всё немного не так, как в обыкновенном театре. Это слышится уже по вступлению, которое произносит директор «Недослова» Сергей Бидный. «Прошу вас выключить звук мобильных телефонов. Нашим актёрам это не помешает — они не слышат. Как и большинству зрителей в зале. Но всё же…»

На жестовый язык его слова переводит организатор гастролей Марина Дуркина, целый вечер она улавливает жесты и фразы, налаживая коммуникацию между неслышащими и слышащими.

Спектакль начинается кадром: людей в военной форме запечатлевает невидимая камера. Подобные вспышки будут мелькать на протяжении всего спектакля. Это отсылки к знаменитым фотографиям сороковых годов.

При выборе площадки организаторы руководствовались тем, чтобы найти небольшую сцену с возвышением: так зрители увидят руки исполнителей. Это необходимо: артисты рассказывают историю жестами. Одна из актрис — как позже узнаем, единственная слышащая — осуществляет голосовой перевод.

Первая сцена повествует о начале войны: люди, спешившие было по своим делам, замерли в тревожном ожидании у репродуктора. Описываются ощущения Нины, глухой молодой матери: «Я не слышала, но их тревога передалась и мне».

Основу спектакля составляют несколько переплетающихся историй. Перед зрителем возникает коллективный портрет неслышащих работников с разных заводов Советского Союза. Проступают образы некоторых из них: Иван Слиж, изобретатель-самоучка, работник тракторного завода в Челябинске. Василий Кабанов, глухой токарь с московского электромеханического завода имени Ленина.

По общему правилу неслышащие не могли идти на фронт. Но история глухих соткана из исключений. Неслышащий ярославец Виктор Шаршутин записался в добровольцы с третьего раза. Благодаря остаточному слуху и великолепному чтению по губам взяли рядовым глухонемого Никодима Корзенникова. Впоследствии он воевал на Невском Пятачке в качестве стрелка-пулемётчика. Дважды был в плену — на допросах молчал.

Спектакль заканчивается. В воздух вздымаются десятки рук. По полу проходит волна от топота многих ног. Неслышные аплодисменты — самые громкие.

Правда, вечер ещё не завершился. После перерыва зрителей вновь приглашают в зал — на встречу с артистами. Организаторам гастролей — представителям петербургского Общества глухих Марине Юрьевне и Олегу Ивановичу Дуркиным — не хотелось, чтобы зрители расходились сразу после спектакля. Оставалась бы невыговоренность. Поэтому предложили творческое общение в формате «ПРО|Люди».

«Эта инициатива, существующая два года, — рассказывает Марина Дуркина, — посвящена успехам глухих и слабослышащих людей. Своеобразный аналог квартирника слышащих: люди собираются, рассказывают, устраивают музыкальные посиделки. Мы поняли, что у неслышащих и слабослышащих тоже есть чем друг с другом поделиться. Днём многие работают на заводе, вечером репетируют в коллективах жестовой песни, а по выходным организовывают экскурсии. А сколько преодолевают глухие танцоры, чтобы состояться в профессии.

Сегодня встреча «ПРО|Люди» посвящена театру «Недослов». Общение устраивается в виде интервью. Вопросы задаёт Татьяна Напалкина, актриса «У Театра» (создан в 2023 году выпускниками РГСАИ из Петербурга. Художественный руководитель — Екатерина Мигицко). Её выразительные жесты переводят Руслан Давдян и Виталий Новохатский.

Вопросы задают самые разные. От жестового имени (выясняется, что жестовое имя сценариста Никиты Хачадурова связано с тем, что он любит изучать акул) до поиска приёмов, которые помогли сделать спектакль интересным в том числе слышащей аудитории. Обыкновенно переводчик сидит в зрительном зале, отдельно от коллектива. Здесь же диктор включён в постановку, он — неотъемлемая часть команды.

Рассказанные актерами в спектакле людские повести собирал тридцатишестилетний историк-любитель Никита Хачадуров, который с детства увлекается военной историей. Текст о глухих во время войны был готов ещё в 2017 году. Источниками послужили мемуары глухих в тылу и на фронте, найденные благодаря неслышащему историку и журналисту Виктору Палённому. Изначально Никита задумывал сценарий для фильма. Однако необходимого для съёмок бюджета не оказалось, и идею пришлось отложить.

Некоторое время спустя он поделился мыслью с актрисой театра «Недослов» Дарьей Катиди. Та удивилась знаниям Никиты в области военной истории, ещё не подозревая о том, что вскоре сама превратит текст в пьесу и впервые попробует себя в роли режиссёра. Премьера документального спектакля «Письмо без марки» состоялась в 2024 году.

У названия— несколько смыслов. Рассказывает режиссёр Дарья: «У текста было рабочее название — „Война тишины“. Не люблю слово „тишина“. Начали обсуждать с актёрами. Время шло, близилась премьера, надо было продавать билеты и делать афиши, директор просил официальное название. А я до сих пор не знала. Точно родили ребёнка, а имя не дали. Искала, листала, плакала. И вдруг наткнулась на стихотворную строчку „К ним идёт письмо без марки“. И поняла: оно.

Почему без марки? Во-первых, военные письма отправлялись без марок. Ассоциация с войной. Во-вторых, ассоциация с глухими. У глухих нет слуха, у письма нет марки. Письмо без марки не отправить, оно будет недействительным. У глухих же в большинстве случаев не было возможности идти на фронт».

Игра актёров слаженна. Они понимают друг друга с полужеста. Если изначально использовалась калькирующая жестовая речь, наиболее простой вариант, то к очередной постановке был совершён перевод на русский жестовый язык. Сам по себе этот язык не метафоричный. Важно передать смысл, как можно проще и точнее. Следующий этап — обращение к художественному слову. Образы оттачивались, жесты становились более естественными, добавлялась поэзия. Решили сохранить стиль некоторых жестов того времени, дать зрителям ощущение эпохи. Потому использовали советские жесты (в частности, «танк»), сопровождаемые современной версией.

Следующий вопрос — о профессиональном пути. Режиссёр делится, что сначала хотела быть учительницей: ей нравилось объяснять неслышащим одноклассникам то, что пытался донести слышащий преподаватель. «Я жила в Омске и не знала, что существует специализированная академия (РГСАИ, Российская государственная специализированная академия искусств, находится в Москве — Прим. ред.) и театр глухих. Однажды к нам в Сибирь приехала актриса из „Театра мимики и жеста“ (первый в мире профессиональный театр глухих актёров — Прим. ред.) После этого я сразу отправилась в Москву — поступать в Академию. Стала актрисой. И — случайно — режиссёром. Актёры, играющие перед вами, — мои одногруппники».

Когда Дарья Катиди пригласила Сергея Серёгина, своего одногруппника из Калининграда, сыграть в спектакле, тот задал жестами ей только два вопроса: «Танцевать надо?» — «Нет», успокоила его Дарья. И, чтобы наверняка: «И петь не надо?» — «И петь, — показала жестами Дарья, напомнив: — Глухие не поют». Сергей, совершенно успокоенный, дал своё согласие на участие в постановке.

Путь представителей труппы извилист. Артист Роман Коновалов, из Калужской области, вспоминает: «В театр не хотел. Когда предложили поступать в театральный, возразил: „Глухих актёров не бывает“. Даже смешно стало. Потом увидел фильм „Страна глухих“. Посмотрел, попробовал сдать экзамены. Приняли. Вскоре начался тяжёлый период, и я хотел уйти. Спрашивал, моё или нет. В какой-то момент понял: моё. До конца».

Наталья Хохлова из Тулы собиралась поступать в Бауманку, но вот уже 22 года работает в театре. Нашла себя в «Недослове» и актриса Антонина Пичугина из подмосковного города Люберцы.

Светлана Горобченко, актриса и диктор, дочь неслышащих родителей, рассказывает, что отходила от мира неслышащих, намеревалась заняться другим, но театр взял своё: «Больше не сопротивляюсь».

Наконец, о своей встрече с миром неслышащих говорит директор «Недослова» Сергей Бидный: «Я слышащий, долгое время меня ничего не связывало с глухими. Пока супруга, тоже слышащая, не стала преподавать танец в РГСАИ. Однажды вернулась домой и сказала: не могу найти с неслышащими студентами общий язык, они никогда не видели танца. Тогда мы с ней вместе сняли видеоролик, в котором попытались донести, какой бывает танец — от балета до ритуального. Студенты пришли к нам в гости. Это было моё первое соприкосновение с миром глухих. После этого я начал ходить на спектакли театра «Недослов». Через время меня пригласили стать директором. С тех пор моя жизнь круто изменилась. Надо сказать, что театр для меня — не чуждая среда: по образованию я актёр-режиссёр. В 2003 году, когда был создан театр «Недослов», окончил Саратовский театральный институт. Актёром проработал недолго, ушёл в бизнес. И вот, получается, уже в качестве директора — вернулся в театр».

Во время рассказов то и дело бегут мурашки. Особенно, когда узнаёшь, что импульсом для организации гастролей явилась сестра сценариста Вера. Сурдлимпийская чемпионка по легкой атлетике, экскурсовод, совместившая профессии родителей (папа — спортсмен, мама — художник, также не слышат), она поехала в Москву на спектакль, и, посмотрев его, сделала публикацию в социальных сетях и опрос о том, будет ли он актуальным в Петербурге. По многочисленным просьбам поняла: у петербуржцев отзовётся. И обсудила вопрос гастролей с руководством петербургского Общества глухих.

Сегодня Вера и встречает гостей на площадке «Скороход», обнимает каждого, приглашает пройти — сначала на спектакль, потом на встречу «ПРО|Люди». Из-за кулис поддерживает брата. На встрече я выбираю место во втором ряду и случайно оказываюсь рядом с родителями Никиты и Веры. Большая честь и радость — разделить момент. Благодарю их. С переводом мне помогают слышащие зрители, владеющие жестовым языком. Правда, в какой-то момент перевод оказывается не так уж важен: коммуникация, как электричество, проходит поверх слов. Для этого стоит разве что очень захотеть понять того, кто рядом.